Михаил Маркович Полонский, президент ГК «Промстрой» выступил на конференции «Инвестиции в энергетике: энергосберегающие и энергоэффективные технологии, строительство и реконструкция энергетических объектов», организованной ИА «INFOLine» – стратегическим партнером Форума ТЭК.
Наш прогноз на 2013-2018 гг.: на уровне государственной политики реального запроса на эффективность не будет, кэптивность подрядного рынка сохранится и, может быть, будет нарастать, увеличатся риски срыва сроков и существенное удорожание против ожидания стоимости строительства крупных промышленных объектов, будет нарастать дефицит квалифицированного персонала и подрядных мощностей на фоне деградации компетенций промышленного инжиниринга.
Скачать презентацию «Проблемы рынка строительства площадочных объектов в нефтегазовом секторе ТЭК».
Расшифровка выступления
М.М. Полонский: Тема нашего выступления – проблемы нефтегазового рынка, в частности, строительство площадочных объектов. Презентация касается вопросов динамики рынка и его особенностей, ментальности, которая есть на этом рынке. Некоторые вопросы связаны с управлением и организацией, эффективностью, выбором подрядчика, особенностями и проблемами комплектации и проектирования. В целом, думаю, презентация оптимизма не прибавит, но будет повод лишний раз задуматься.
Итак, прогноз объемов подрядного рынка.
Мы считаем подрядным рынком все, что связано с инвестициями без бурения, без оборудования длительного изготовления, так как его, как правило, поставляет заказчик. Исходя из данных, которыми мы сегодня располагаем, из множественной регрессии, просматривая динамику с 2006 г., мы наблюдаем существенное падение объемов рынка по площадкам, до 17%. С чем это связано, можно обсудить отдельно, но это то, что сегодня коррелирует с объемами потребления цемента, арматуры, трубы. Также неоднозначно эта ситуация выглядит на фоне роста бурения, то есть линейно это не объясняется.
Дарья Баленко нам рассказывала о кэптивности рынка. Мы ее оцениваем следующим образом: всего 72% подрядного рынка, где работают кэптивные компании. Там, где госзаказчики, уровень кэптивности выше и доходит до 78%. У негосударственных компаний примерно пополам. На кривых показана оценка, что это примерно стоит в год для NPV, для проектной стоимости в горизонте 20 лет. Зеленая кривая – это оценка NPV на стадии финансовых меморандумов, проектов, которые несут на утверждение советам директоров. Темно-синяя кривая – это случай, когда проект реализуется EPC-подрядчиком. Светло-зеленая – это традиционная контрактная модель, а красная – кэптивная компания. Еще один важный момент – потери заказчиков, которые работают с кэптивными компаниями, составляют $10-15 млрд. в год. Причины будут ниже, но они очевидны.
Несколько слов о реалиях подрядного рынка.
Что думают российские подрядчики о заказчиках?
• Плохо организованные случайные люди, крайне непрофессиональные, неадекватно оплачиваемые, подобранные по принципу отрицательного отбора.
• Чиновники, озабоченные в основном аппаратными интригами, не отвечающие за результат, мечтающие как можно дольше продержаться на своем рабочем месте.
• «Менеджеры-экономисты» с арифметическим мышлением, не понимающие и не разделяющие профессиональные ценности.
Что думаю заказчики о подрядчике?
• Сборище, не представляющих ценности бродяг, всегда готовых устроить «драку нищих на паперти».
• Вечно голодные и неадекватно дорогие бракоделы с двумя левыми руками.
• Могут работать из-под палки, не заслуживают элементарного доверия.
Что в результате? Деградация компетенции, нарастающее недоверие между подрядчиком и заказчиком и, на мой взгляд, инжиниринговая зависимость и рента. Мы сейчас наблюдаем деградацию гигантского, мощнейшего подрядного комплекса, который был в СССР. Если говорить об EPC, то серьезный проект от $500 млн. без участия западных компаний сегодня уже невозможен.
Какая альтернатива? Либо квазирынок, временно свободный от кэптивных компаний, который составляет, как мы выше наблюдали, 22-28%, и в котором действует чемпионат «кто дешевле», где в призерах всегда будут демпингующие безответственные предложения, либо субподряд на кэптивном рынке, где действует устоявшийся принцип «ограбь нищего».
Дальше я хотел бы нарисовать пирамиду (мы называем ее «пирамида эффективности»), в которой нет ничего нового и которая существует со времен СССР. Все эти методы были разработаны, существовали базовые знания, осколками которых мы пользуемся до сих пор. Мы предложили фразу Экклезиаста, которая за 1000 лет до Р.Х. была уже написана царем Соломоном: «Что было, то будет, и что делалось, то и будет делаться, и ничего нет нового под солнцем».
Дальше мы посмотрим пирамиду эффективности по ее составляющим.
В фундаменте этой пирамиды то, что необходимо для эффективности: конкурентный рынок EPC-подрядчиков, эффективная система технического регулирования, последовательная отраслевая, техническая, государственная политика (как минимум, «Роснефть» и «Газпром»), доверие к судебной системе и годы. Здесь нужны годы (мы оцениваем их в 8-10 лет), для того, чтобы создать нормальную, эффективную систему, которая будет способна отвечать требованиям сегодняшнего дня.
Несколько слов о частях этой пирамиды.
Проектирование.
Мы наблюдаем формальную экспертизу рабочей и проектной документации, которая есть сегодня. Управление процессами со стороны заказчика ведется по остаточному принципу. Неэффективная процедура взаимодействия между соответствующими подразделениями, осуществляющими закупки и управление проектированием в офисах заказчика. Недостаточная экспертиза, просто опыт для проектных команд заказчика для разработки сбалансированных графиков строительства, комплектации и финансирования. В результате мы наблюдаем несвоевременную комплектацию, что влияет на мобилизацию всех технических ресурсов, неадекватно высокую материалоемкость, трудоемкость объектов, вынужденные простои в активной фазе строительства, увеличение сроков, удорожание, устаревшие технологические решения.
Дальше презентацию будем подводить под идеологию EPC, потому что мы считаем, что это правильно. И в данном случае участие подрядчика нужно на самой ранней стадии – на стадии принятия основных технических решений. Мы считаем, что внутренняя экспертиза обязательно должна учитывать экспертизу подрядчика. Что касается разработки рабочей документации, то лучше подрядчика ее никто разрабатывать не умеет.
Комплектация.
В нашей отрасли нет четкого разделения, что поставляет заказчик и что поставляет подрядчик, как это было в СССР, где было соответствующее постановление, где было четко прописано, за какие поставки кто отвечает. Подрядчик умел, знал, имел соответствующие наработки, логистику и т.д. Сейчас все, начиная с краски и гвоздей, поставляет заказчик, и это все предается в большом ажиотаже, когда сроки уже упущены. В результате – очень дорогие закупки, что является повторяющимся процессом практически на всех объектах. И последствия у него те же самые – непроизводительные затраты, простои, связанные с комплектацией, сроки и стоимость строительства.
Что в итоге? Лучшая практика, если сказать очень коротко, это EPC-подрядчик.
Какие это поставки? Либо небольшие, номенклатура должна ограничиваться продуктами длительного изготовления, либо по материалам, по которым имеет смысл синхронизация их поставок. Само управление поставками мы рекомендуем передавать подрядчику, даже если все коммерческие и налоговые решения принимаются на уровне заказчика.
Выбор строительного подрядчика.
• Предквалификация – формальная забюрократизированная процедура.
• Тендерная документация, как правило, дается в усеченном виде с крайне сжатыми сроками для подготовки оферты.
• Оферта – неадекватные сроки для подготовки по имеющейся информации.
• В результате появляются неадекватные оферты, подрядчик вынужден брать на себя большое количество неуправляемых и понимаемых им рисков.
Мы считаем, что гарантия первоклассного банка (исполнение обязательств по контракту), которую применяют некоторые крупные подрядчики, является лучшей предквалификацией. Банк не даст гарантии неадекватным людям, неспособным выполнять обязательства, и это сильно упрощает все процедуры.
Максимальная информированность подрядчика в интересах заказчика о всех логистических, биологических, технологических особенностях строительной площадки. В тоже время существует психология: чем меньше подрядчик информирован, тем лучше. Это вечный вопрос, на который мы всегда отвечаем, что это не в интересах заказчика. Не все это понимают. Мы считаем, что комплексный подрядчик интегрально будет выгоднее, даже если он в эти риски вложит столько же.
За неуправляемые риски подрядчика в любом случае заплатит инвестор. Как правило, мотивация проектных команд заказчика не отдавать подрядчику комплексные проекты состоит в том, что они в результате становятся дороги. Вот мы попробовали на трех картинках показать, в чем тут суть. Традиционный метод. Взят конкретный проект, стоимость которого $400 млн. Но подрядчик обычно побеждает при открытой цене, при которой даются примерные объемы работ. К примеру, показана стоимость $370 млн., при этом он берет на себя неуправляемых рисков на $64 млн. Что мы называем неуправляемыми рисками? Он не проектирует, он не комплектует, он во многом имеет номинированных исполнителей. И когда, не отвечая за эти процессы, он берет на себя обязательства по сроку, то автоматически берет на себя такой объем неуправляемых рисков.
Следующая стадия – это так называемые твердые расценки. На более поздней стадии проектирования 60-70% рабочей документации готовы, становятся более ясными объемы работ и объемы комплектации, происходит переход на твердые расценки, и объем неуправляемых рисков существенно сокращается. При этом, если бы идеология «подешевле» и идеология «всем поуправлять» отступила, и заказчик принял бы ЕРС-подход, то этих неуправляемых рисков не было бы вовсе.
Не буду останавливаться на преимуществах узлового метода.
Вопрос технического регулирования. Наши запутанные, крайне забюрократизированные чиновничьи процессы технического регулирования приводят к тому, что наши объекты становятся автоматически на 10-15% дороже в силу того, что пожарные нормы, различные нормы проектирования сильно устарели.
Последний слайд. Вот эта пирамида, о которой мы говорили, пытаясь разложить ее на составляющие части. И вот инвестиционно-распределительная парадигма, которая существует, к сожалению, у нас в стране, и всякий раз она побеждает под каким-то стечением мистических обстоятельств. Возможно, это тот момент, когда что-то должно существенно поменяться в психологии. Наш прогноз на 2013-2018 гг.: на уровне государственной политики реального запроса на эффективность не будет, кэптивность подрядного рынка сохранится и, может быть, будет нарастать, увеличатся риски срыва сроков и существенное удорожание против ожидания стоимости строительства крупных промышленных объектов, будет нарастать дефицит квалифицированного персонала и подрядных мощностей на фоне деградации компетенций промышленного инжиниринга. Будет так или будет по-другому, мы увидим. Я бы хотел, чтобы так не было.
И.В. Федяков, модератор: Спасибо, Михаил Маркович. На самом деле, я думаю, что Ваш доклад может напрямую относиться не только к нефтегазовой отрасли, но и к электроэнергетике, где происходит во многом такая же ситуация. Вы демонстрировали лучшие практики, предлагали пример того, как это может быть реализовано. Свою компанию «Промстрой» Вы считаете ЕРС-компанией? Что мешает считать ее полноценной ЕРС-компанией в текущий момент, если это не так?
М.М. Полонский: Я сознательно не говорил ни о какой конкретной компании, это не входит в заявленную тему. Если говорить об инжиниринге в нашей компании, то у нас есть «Промстрой-Инжиниринг» – маленькая компания, которая занимается в основном улучшением проектных решений и управлением проектированием там, где эту стадию передают нам. С нашей точки зрения, нам нужна экспертиза лучших западных компаний в upstream, в добыче, в нефтепереработке и в энергетике. Мы работаем, именно в части инжиниринга, в части проектирования с первой десяткой западных компаний, обладающих соответствующей экспертизой. Мы сейчас близки к тому, чтобы в upstream (сейчас не буду говорить, документ уже подписан, я думаю, через месяц-два мы озвучим) создать такую структуру.
И.В. Федяков, модератор: Чем тогда можно объяснить, что буквально час назад представители «Газпрома» и других госкомпаний сказали, что они все могут сами и не нужно привлекать западных участников в проекты?
М.М. Полонский: Какие, «Газпроектинжиниринг» и «Газпром-Консалтинг»? Думаю, что в любом случае этим уважаемым компаниям придется в части инжиниринга и управления каким-то образом интегрировать западные компетенции, хотя у них есть крупный проектный комплекс, и в «Газпроме», и в «Роснефти». Но мне кажется, что как только встанет вопрос об эффективности, неизбежно придется привлекать иностранных специалистов.
И.В. Федяков, модератор: Не могу не задать Вам вопрос о сланцевой революции. Вы как практик не могли бы прокомментировать, чего здесь больше – политики и информационного вброса, или это реальный сектор энергетики, который в нашей стране не освоен? Он может повлиять на мировой энергетический баланс в негативную для РФ сторону?
М.М. Полонский: Я вполне серьезно отношусь к сланцевому газу. Я считаю, что наши партнеры в Америке перегружены работой на пять лет вперед в связи со сланцевым газом. Это не шутки, и мне кажется, это понимают те, кто формирует техническую политику в «Газпроме».
И.В. Федяков, модератор: Последний вопрос. Ваша компания принимала участие в строительстве ВСТО. Недавно был подписан грандиозный контракт «Роснефти» с Китаем на 300 млн. т. поставки на ближайшие 25 лет, это где-то 15 млн. т. в год. Как Вы думаете, выдержит ли система такую нагрузку и не нужно ли будет строить дополнительные мощности? Насколько корректно то, что еще продолжается наращивание объемов экспорта сырья, а не ведется работа по переработке внутри страны? Ведь эти контракты нужно будет выполнять, а объем добычи, как мы видели в первой презентации, у нас расти не будет.
М.М. Полонский: Мы не просто принимали, мы по сути построили трубу в Китай. Мы принимали участие в ВСТО, а трубу в Китай мы комплектовали, отчасти проектировали и полностью построили. Там несколько вопросов, насколько я понимаю. Первый вопрос: кто за это заплатит? «Роснефть» хочет заплатить за тариф, а «Транснефть» хочет, чтобы «Роснефть» выплатила инвестиции отдельно. Кроме того, там есть немножко экзотическая идея, связанная с железнодорожным транспортом, но мне кажется, что это утопия, и будет построена вторая труба. Что касается второй части вопроса (по мощностям), я вообще отношусь к наращиванию нефтеперерабатывающих мощностей с осторожностью. Нужно реконструировать те мощности, которые есть. И это очень капиталоемкая и очень низкоэффективная и низкомаржинальная история. Если это государственная политика – то это к государственным мужам, а если это экономика – то очень сомнительно, что нужно наращивать мощности по нефтепереработке.
А. Андрусов, генеральный директор Branan: Я хочу вернуться к инжинирингу. Сейчас во многих государственных компаниях создаются службы заказчика и застройщика, которые пытаются привести проект работы в соответствие с практикой. Что бы Вы посоветовали им? Как им нужно меняться, чтобы стать такими прекрасными, как Вы описали? Или мне показалось, что все, что им нужно сделать, – это объединиться с кем-нибудь из иностранцев? Есть ли какие-то вещи, которые можно поменять на уровне компаний?
М.М. Полонский: Хороший вопрос. Почему в мире, если говорить об ЕРС, то это – аутсорсинг? Внутри его практически нет, за исключением Саудовской Аравии. У них эта служба, о которой Вы говорите, включая проектный блок, промышленный блок, комплектующий блок, в части upstream, там нет ЕРС в upstream. Они проводят тендеры строительных подрядчиков исключительно в upstream – там, где они хорошо понимают, и есть повторяющиеся из года в год, почти не меняющиеся, типовые решения. И это правильно. В этом смысле у нас есть «Транснефть» и «Газпром». Все, что связано с повторяющимися типовыми объектами – эти службы уже созданы, и они умеют управлять этим не хуже внешних подрядчиков. Но там, где речь идет об уникальных проектах, о нефтепереработке, об энергетике, о той же СПГ, которую один раз надо построить, бессмысленно создавать службу заказчика с той централизацией рисков, которую должен нести ЕРС-подрядчик.
И.В. Федяков, модератор: Спасибо, Михаил Маркович.
ИА «INFOLine» благодарит всех спикеров и участников конференции за профессиональную работу и приглашает к дальнейшему сотрудничеству
НОВЫЕ проекты: 
